Ирина Николаевна шененкова смогла противостоять всему:
и детским психологическим травмам, и подростковым житейским трудностям, и взрослым серьезным проблемам
Бытует мнение, что 99% людей строят свои семьи по образу и подобию тех, в которых выросли, а один процент — методом отрицания. При этом психологи утверждают, что детские психологические травмы – самые тяжелые, и как бы ни старался человек, будучи уже взрослым, от них избавиться, они сопровождают его на протяжении всей жизни.
Некоторые, оказавшись один на один с трудностями, сдаются и почти не пытаются преодолеть их, теряя веру в себя и надежду на лучшее. Другие же, напротив, стиснув зубы, шаг за шагом движутся вперед, закаляясь и становясь сильнее. Это — если ты взрослый. А когда тебе всего лишь шесть лет, когда ты совсем не знаешь жизни и чувствуешь себя в огромном мире незащищенным и потерянным — тогда что?
Свое детство Ирина хорошо помнит. Не любит вспоминать, но помнит. В свои шесть лет она прекрасно понимала, что так, как живет их семья, быть не должно. Помнит, что в дом часто приходили незнакомые люди, стараясь «отрезвить» папу и маму. Помнит, что папа уходил на работу, а следом за ним из дома уходила мама, закрывая их с сестрой на замок. Закрывала и забывала. Надолго, иногда на целый день. Ирине необходимо было накормить четырехлетнюю Надюшку, уложить ее спать, переодеть, если нужно. Папа после таких маминых исчезновений всегда просил у детей прощения, понимая, что и он виноват тоже. Ирине очень хотелось жить только с папой, потому что он был добрым, заботливым и ласковым. «Давай жить без нее, только ты, я и Надя», — просила она, и папа молчал, гладя ее по голове и соглашаясь. Но потом все повторялось.
Тот роковой день Ирина помнит до мелочей. Забирать детей пришли несколько человек из комиссии, и Надя сразу же заплакала. И папа заплакал. Надю взяла на руки Лидия Николаевна Смирнова, инспектор РОО, и тоже заплакала. Почему плачет эта чужая взрослая тетя, Ирина не понимала. Она держалась из последних сил, потому что чувствовала, что на нее смотрит младшая сестра. Собрав все силы, она сказала Наде: «Не бойся!» Но сама боялась так, что слышала стук своего сердца. Она ждала этого момента, ждала давно, даже в свои шесть лет осознавая, что он неизбежен. Она мысленно много раз рисовала себе эту картину под названием «заберем» — непонятное и страшное слово часто слышала она от разных людей, только от этого ей ничуть не было легче.
…И только мама спокойно собирала своих маленьких дочек, укладывая в сумку их вещи, как будто они уезжали всего на пару дней.
К дверям старого детского дома, который находился в Леспромхозе поселка Пижмы, две маленькие девочки шли впереди всех, взявшись за руки. Кругом был белый-белый снег, он кружился в воздухе и голова от этого тоже кружилась. «Не плачь, — повторяла Ирина сестре одно и то же, — там нет взрослых, там только дети, такие же, как мы». Надя крепко держала за руку свою старшую сестру. Они так и вошли в детский дом и тут же остановились в изумлении: много-много ребят и несколько взрослых стояли полукругом, взявшись за руки. Как только новички появились на пороге, цепочка разомкнулась, и они оказались внутри нее. Какой-то ток пробежал по всей цепи, и Ирине вдруг стало очень тепло и спокойно. Их приняли в семью, пока чужую и неизвестную, но добрую и теплую.
В памяти Ирины напрочь стерлись несколько следующих дней, как будто все происходило не с ней, а с кем-то другим: знакомства, слова, действия – все было, как в тумане…
Любой фильм о детском доме, будь то документальный или художественный, обязательно сопровождается картиной, где ребенок с тоской и грустью в глазах смотрит на мир через оконное стекло. Эта картина невыдуманная, она из жизни. И Ирина хорошо помнит, что они с Надей тоже подолгу сидели на подоконнике и ждали. Они всматривались в январское снежное покрывало в надежде увидеть на белой тропинке знакомые силуэты. Здесь, в детском доме, было спокойно, тепло и сытно, но там остался их родной дом с папой и мамой. «Они заберут нас», — уговаривала старшая сестра младшую и сама верила, что это обязательно случится. Ей так хотелось вместо фразы «это к нам» гордо и громко произнести «это за нами».
Первое время родители приезжали к детям часто, но только мама всегда была раздраженной и куда-то спешила, даже не скрывая того, что вовсе не хотела приезжать. «И не ездила бы!» — думала Ирина, зная, что после того, как свидание закончится, будет еще тяжелее. Но папа всегда настаивал, и только благодаря ему связь дети-родители не прервалась.
-Папа умер в 2008 году, и больше я маму не видела, — с горечью в сердце вспоминает Ирина, — она сразу же разорвала эту тоненькую ниточку, связывающую нас с кровной семьей. Моя старшая дочка Соня родилась, когда мама была еще жива. Надя, моя сестра, как-то раз была в гостях у родственников, и там мама случайно ее встретила. «Покажи мне фотографию дочки Ирининой, внучка ведь моя все-таки», — попросила она Надю. Это был какой-то порыв наладить связь, который угас так же быстро, как и вспыхнул.
Мамы нет уже десять лет, как нет и воспоминаний о ней, в воспоминаниях остался только папа, родной и любимый, несмотря ни на что.
Как это ни парадоксально звучит, но про свое детдомовское детство Ирина вспоминает с теплотой, любовью и благодарностью. И если бы не тоска по родному дому, то минусов в этой жизни, как говорит Ирина, не нашлось бы: о детях заботились, их не давали в обиду, а главное – их любили!У нас там было все, что только необходимо детям, и даже, пожалуй, больше: мы отдыхали в лагерях, постоянно ездили на экскурсии в разные города, при выходе из детского дома имели возможность поступить в любое учебное заведение без всякого конкурса, — Ирина рассказывает об этом искренне и воодушевленно. – Вспоминаю и люблю всех сотрудников: воспитателей, нянечек, поваров — всех до одного. Чаще других вспоминаю, конечно, Татьяну Юрьевну Зайцеву, которая для всех была и остается даже не второй мамой, а первой. А Наталью Николаевну Смирнову я стала называть мамой, когда уже выросла. И сейчас так называю. К ним я могу прийти в любое время дня и ночи с любыми новостями, будь то радость или неприятности, за советом или за любой другой помощью. Мне на хороших людей всегда везет, их в моей жизни много.
О существовании двух старших братьев и сестры Ирина и Надя даже не подозревали. Когда Ирине сказали, что ее разыскивают родственники из Ижевска, она удивилась – откуда им быть? А история проста до банальности: мама девочек, как выяснилось, сошла с поезда на станции Буреполом и обосновалась там, потому что ей понравился мужчина-железнодорожник. Объяснению этот факт не поддается, он просто остается фактом: случайно оказавшись в незнакомом поселке, молодая женщина напрочь забыла о прошлой жизни и о том, что у нее в разных городах остались трое детей, которые живут с отцами.
С благодарностью говорит Ирина еще об одном человеке – журналистке Валентине Романовне Ереминой, которая в 2006 году сняла сюжет «Рождественская история» на ВГТРК «Нижний Новгород», предварительно отыскав старших сестру и двух братьев Ирины и организовав для всей семьи встречу в мамином доме. Семья воссоединилась только благодаря ей. С той самой поры родственники пусть нечасто, но встречаются, и связь друг с другом поддерживают.
-Ирина, чего ты боялась в жизни больше всего, когда начала взрослеть? – спрашиваю.Унаследовать от родной мамы ее жестокость, безразличие и полное отсутствие материнских чувств. Это самое страшное для женщины. Пусть эта фраза звучит нелепо, но я очень рада, что не в маму! Жизнь – она всегда трудная, но с самого раннего детства я усвоила одно: никогда нельзя бросать своих детей, ни при каких обстоятельствах, что бы ни случилось! А вообще, нам, детдомовским, чаще других приходится с трудностями сталкиваться. Вот, к примеру, в 15 лет я поступила в медучилище и поняла, что я совсем не умею принимать абсолютно никаких решений. За нас в детском доме решали все: что мы будем есть, в чем ходить, где отдыхать, куда поступать. Мы привыкли к тому, что за нас все решают. А тут вдруг сразу все нужно самим и делать, и решать. Пока я поняла, как именно надо распределять деньги, выбирать вещи, уступать в спорах, не давать себя в обиду – ох, и шишек набила!
Пару месяцев назад Ирина оставила работу медсестры в детском саду и погрузилась в семейные заботы. «Пока работаю мамой», — шутит она. А дел у мамы хоть отбавляй: Софии нужно помочь с уроками, Влада отвести-привести в сад и из сада, а Арсюша требует к себе особого внимания — нужно всерьез заняться его здоровьем. Арсений появился в семье не так давно, когда не стало его мамы, Ирининой старшей сестры. На раздумья времени не было, поскольку Ирина осознавала, что вот если сейчас она не решится, то ее племянник окажется в детском доме, как когда-то они с Надей. Решилась! Муж поддержал, и что немаловажно, все родственники мужа тоже поддержали и приняли ребенка как своего, ни в чем его не ущемляя. Но разумеется, весь груз забот прежде всего приходится нести самой Ирине. И она справляется. Не жалуется, никому не рассказывает о трудностях, а просто берет и делает. При этом Ирина твердо уверена, что скоро у нее снова будет работа – материальная сторона в любой семье играет немаловажную роль, а в большой – тем более! Совсем скоро дети подрастут и возьмут на себя часть ее забот. Они и сейчас – большие мамины помощники, только каждый из них требует к себе как можно больше внимания: Влад – на правах младшего, Арсений – на правах приемного, София – потому что девочка. Не всегда легко с этим справиться.Не люблю, когда меня жалеют, — уверенно говорит многодетная мама, — жалость делает человека слабым! У каждого есть в жизни такие периоды, когда приходится преодолевать трудности. Человек должен быть сильным и не ныть без причины. И тогда обязательно все получится.
Я думаю, что читая эти строчки, многие сегодня радуются за Ирину: Татьяна Юрьевна, которая вырастила несколько поколений ребят и знает, как трудно детдомовским детям твердо встать на ноги; Наталья Николаевна, которая стала мамой для Ирины; Валентина Романовна, которая приложила максимум усилий для того, чтобы семья Ирины воссоединилась; младшая сестра Надя, которая навсегда осталась для старшей сестры самым родным человеком. Давайте и мы просто порадуемся тому, что человек смог противостоять всему: и детским психологическим травмам, и подростковым житейским трудностям, и взрослым серьезным проблемам. Не ожесточился, не замкнулся, не зациклился на лжи и ненависти, а преодолел, превозмог, собрался с силами и стал двигаться дальше. Давайте просто порадуемся за Ирину!
Татьяна ПОСАЖЕННИКОВА.
Фото из семейного архива