ПИСАРИ
Деревню снегом замело –
Отрезало от всей вселенной.
Хоть все вокруг белым-бело,
Но мыслей нет о жизни бренной.
Пять-шесть дворов еще дымят
Печными трубами. Другие
На них оконцами глядят:
«Живите долго, дорогие!
Хозяевам от нас привет!
А мы…Мы меж собою в мире,
Ведь ссоры – сор, а сору нет –
Светло и радостно в квартире!
Живите долго!» — так порой
Мне слышен их негромкий голос.
Вот вышла бабка за порог
И скрипнул легких санок полоз,
Журавль колодезный пропел,
Ему откликнулась синица.
И день стает кристально бел,
И век деревни длится, длится…
Эти замечательные строчки принадлежат вятскому поэту и журналисту Николаю Павловичу Сластникову. Посвящены они деревне Писари, его малой родине. Написано стихотворение семь лет назад, когда еще «пять-шесть дворов дымили здесь печными трубами». Для отдаленной глухой деревни семь лет – срок огромный. Да только не для этой. Она как была когда-то небольшой и уютной, такой и осталась.
Наш экипаж, а это глава сельской администрации Галина Коновалова, соцработник Людмила Тарасова, моя коллега Елена Михалицына, во главе с нашим водителем проезжаем в конец улицы, где живет Надежда Дмитриевна Сластникова. Улыбчивая хозяйка радушно встречает нас, особо не удивляясь нашему визиту. Сразу подумалось, что гости в этом доме часто бывают. И тут же следом за нами заходит в дом одна из дочерей Надежды Дмитриевны Галина, которая живет в Кодочигах.Бесплатная доставка, — шутит она и выкладывает на стол хлеб и другие продукты.
Не скучно в деревне? — спрашиваем, хотя и так понимаем, каков будет ответ.
Хозяйка с удовольствием рассказывает о своем немудреном хозяйстве, где прекрасно уживаются петух, десять кур и две козы во дворе, собака у крылечка, да кот на печке. Вроде бы, не так уж и много с ними работы, но трижды в день накормить и убрать за всеми надо, а между этим печки в доме истопить, обед приготовить, постирать, помыть – все как у всех.
Я в этой деревне уже 60 лет живу, хотя родословная наша начинается в Кукарке, ныне город Советск Кировской области, оттуда мы в Ломину приехали, а в 20 лет я замуж вышла. И с той самой поры для меня лучше и краше Писарей нет деревни. Когда мама старенькой стала, я ее к себе забрала, так и она все время говорила, что хорошо здесь: дома на пригорке, и речка рядом, красиво и удобно. Нас здесь трое: две старухи, да молодой…
Надежда Дмитриевна смеется, почему – об этом чуть позже. Есть у нее квартира в Кодочигах, только пустует она, не хочется ей переезжать из родного дома, обживаться на новом месте.
Здесь лучше, — говорит она, — и пока ноги ходят, в своем доме буду жить. Вы бы летом приехали, посмотрели бы, как здесь красиво, а зима – она же ненадолго…
Едем дальше. Антонина Даниловна встречает нас на улице, возле своего дома. Сетует на здоровье, которое почему-то дает сбои – 90 лет все-таки. С главой сельской администрации Галиной Дмитриевной Коноваловой она легко и быстро договаривается о том, что на следующей неделе нужно ей выехать из деревни – побывать в районной больнице. И успокоенная тем, что ее проблема решилась, она говорит о том, как хорошо, что ей все вокруг помогают:
Дочка приезжают с мужем, правда, сейчас у нее очень много работы – она медсестра, а время теперь такое, что им приходится и в свои смены работать, и других подменять. Да я справляюсь. Тут вот, правда, печка в бане не стала топиться, так тут же Иван Сластников, сосед мой бывший, который в Кодочигах живет, приехал и помог мне. Точнее, я ему помогала, чем могла. Он часто у меня бывает, никогда ни в чем мне не отказывает. Вот теперь баню смогу истопить, а то в прошлую субботу не мылась. Да всем спасибо, за всех молюсь, что кругом такие люди хорошие, куда ни обратись, всегда помогут.
Бабушка Тоня долго крестит всех нас, желая всем здоровья и спасения господня, крестит отъезжающую машину, и все это так искренне и от души, что кажется, господь бог слышит ее молитвы. Она молится, ежедневно, ежечасно, и живет с божьей помощью. Дай бог здоровья ей!
«Две старухи в деревне, да молодой» — сказала нам Надежда Дмитриевна. Идем к молодому, к Александру Григорьевичу Касьянову, которому всего-то 71 год. В доме «по-мужски», нет ничего лишнего, при этом тепло, чисто и уютно. Работает телевизор, на столе лежат газеты, под окном автомобиль.
Задаем свой дежурный вопрос хозяину, легко ли живется в отдаленной деревне. И вот он вам ответ:
Да всяко лучше, чем на кладбище.
Мрачный юмор, вы скажете? Нет, житейская шутка! Одна из тех, которые нам пришлось услышать в этот день. И в этом доме, как и в других, часто бывают гости. Родственников у Александра Григорьевича нет, но вот друзей и знакомых немало. Приезжают в деревню рыбаки, охотники, грибники и ягодники, и если просят остановиться на пару дней, хозяин только рад. Он и баньку натопит, и раков к ужину в летний день наловит, и грибное место укажет.
Все тут просто, без лишней напыщенности и никому не нужного шика, но в том- то и изюминка. Какая-то есть неповторимая легкость и самобытность у каждого из жителей деревни. Может быть, это дано им самой матушкой-природой за верность и преданность своей деревне, ближе и дороже которой нет для них ничего на этом свете.
ЛОМИНА
По первому снежку едем дальше по лесным дорогам посмотреть, как живется пятерым жителям затерянной в лесах деревни Ломина.
Радушная хозяйка первого дома, куда мы заходим в гости, — самая молодая среди местных жителей. Алевтина Николаевна Демина — незаменимый для своих немногочисленных односельчан человек. Она умеет оказывать первую помощь в неотложных случаях, и если кому-то становится плохо, прибежит в любое время дня или ночи – сделает укол, принесет нужное лекарство. Она и родилась в этой деревне, и всю жизнь здесь живет. 34 года отработала на ферме. «Раньше животных лечила, теперь на людей перешла», — хохочет Алевтина Николаевна. Даже недолго пообщавшись с ней, замечаешь терапевтический эффект ее оптимизма и жизнерадостности – и становится ясно, что с такой помощницей местным не страшно коротать долгую зиму. Я почти никогда не бываю одна, — делится Алевтина Николаевна. – Дети недалеко живут, часто приезжают. Не дай бог, случись что – тут же прилетят. А жить здесь мне очень нравится – просторы, природа родная с детства. Летом грибы, ягоды – все мое!
Вот у тети Лены (Елены Ивановны Неустроевой) настроение не такое радужное. Это и понятно: «Мне ведь без месяцу девяносто первый год пошел!» — (таким своеобразным способом тетя Лена сообщает, что ей 89 лет). «Здоровья не стало, вижу совсем плохо», — объясняет она.
Тетя Лена одинока, да не совсем одна. Хоть и нет у нее близкой родни, но племянники ее не забывают. Каждый зовет к себе – хоть зиму скоротать, а хоть и насовсем. «Все, поеду!» – решает она, замерзая утром у нетопленой печи. А потом приходит соцработник, наносит воды, натопит жарко печку, наварит супа, и тетя Лена снова уверена, что как бы ни было хорошо в гостях, а дома все же лучше.
- Жаль вот, что Клава в прошлую пятницу переехала в Ошминское, она приезжает в деревню ранней весной и только по зиме уезжает, — огорченно рассказывает тетя Лена. – Она и в бане меня намоет, и на беседки заглянет. Вон ее дом, напротив. Бывает, крикнет под окном: «Лен!» «У!» — отзовусь я с печки…
«У!» — это значит, все в порядке у тети Лены. В ее старой избе нет особого уюта – здесь почти никогда не включают свет, вечера не скрашивает бормотание телевизора (во времена молодости тети Лены в ее семье телевизор считался грехом). Лишь изредка хозяйка включает старенькое радио, и в пустом доме звучат позывные радиостанции.
Горько сожалеет тетя Лена, что когда-то упустила она возможность родить ребенка. «Замуж не позвали», семья была набожной – понятно, что даже подумать о ребенке, как теперь говорят, «для себя», было немыслимо. Так и живут они вдвоем – тетя Лена да старенькая Мурка. Смотрят в окошко, кружат по дому в череде мелких ежедневных дел. Только стук палки, на которую опирается пожилая женщина, звук закрываемой печной дверцы да кошачье мурлыканье…
Зайцева Нина Степановна тоже живет одна. Ей 83 года, и, конечно, возраст и тяжелый физический труд обычной деревенской женщины дают о себе знать. Но чувство юмора и оптимизм всегда при ней: - Нина Степановна, с чего начинается Ваше утро?
- С таблеток, конечно, — шутит хозяйка. – Это уже традиция: встать, давление измерить да таблетки принять.
- А давно ли живете здесь, в Ломине?
- Давно! Как мужик привез меня сюда да с лошади столкнул, так и живу с тех пор!
У Нины Степановны двое сыновей – в Москве и в Калуге, часто бывает в гостях любимый внук Влад. Ей звонят, к ней приезжают, помогают и любят. Она старается многое по дому делать сама, не сидит без дела. Вдвоем с соцработником Людмилой таких грибов да капусты по осени насолили – пальчики оближешь! В общем, такая жизнь – тихая и размеренная, но по-своему кипучая и наполненная.
В доме Деминых нам в тот день побывать не удалось – заболела хозяйка.
…Разные люди, характеры, судьбы. И объединены они одной полузаброшенной деревней, где зарастает бурьяном чье-то детство и медленно рушатся дома, некогда многолюдные и шумные. Сейчас здесь встречают осень жизни пять человек. С оптимизмом и верой – те, кому каждый вечер звонят дети и внуки: «Бабушка, привет! Как ты там?»… С грустью и беспокойством – те, кому почти никто не звонит и чьи запасы любви, не отданные когда-то, лежат, забытые, на заднем дворе полуразрушенного дома.
Я раньше думала: как же одиноко, наверное, живется людям в таких старых деревнях. Но нет! Теперь я знаю: одиночество – это не место на карте. Одиночество – это когда некому позвонить…