Таджикистан, далекий и теплый… Когда-то очень давно в городе Душанбе в благоустроенной городской квартире жил молодой таджик Рахимбек. Трудился на часовом заводе, любил свой родной город, свою семью, свой народ. Здесь же, в одном с ним цехе, трудилась черноглазая симпатичная узбечка Латафат. Маленькая и юркая, она успевала за смену сделать больше других, и при этом улыбалась, как казалось Рахимбеку, чаще других, за что, наверно, и приглянулась стройному симпатичному юноше.
Родители не препятствовали соединению двух молодых сердец.
— Любишь? — только и спросила у дочери мудрая и строгая Адолат, которая выдала старших дочерей замуж не по любви и очень переживала, глядя на то, как тяжело приходится ее кровиночкам. Младшая Латафат была не только ее любимицей, так уж получилось, что вся родня относилась к ней с особой теплотой – скорей всего, окружающих попросту притягивал открытый и чуть озорной характер девчушки.
— Люблю, — ни на минуту не задумавшись, уверенно ответила девушка.
В далеком 1988 году молодожены сыграли свадьбу. Таджикско-узбекскую, на которой представители двух национальностей накрепко породнились. Так бы и жила, наверно, семья там, где она зародилась. Да только гражданская война, начавшаяся в 1991 году в Таджикистане, резко изменила все планы. Мать Рахимбека, оставшаяся к тому времени без хозяина в доме, строго-настрого сказала всем своим сыновьям:
-Ни один из вас не будет воевать – такова моя родительская воля.
Она не объясняла ничего, не уговаривала, не пыталась разобраться в политической обстановке того времени, но ее слово для сыновей было неоспоримым законом. Сейчас, спустя много лет, Рахимбек понимает, что женщина, имеющая сыновей, по сути имеет право на подобного рода решения, а тогда, будучи совсем юным, он не задумывался о справедливости ее слов – он просто уехал. В Россию. Москва – Нижний Новгород – Дзержинск – опять Москва – опять Дзержинск… Было, как говорит Рахимбек, не сладко, но в одном был плюс – здесь не стреляли. Жить в России без регистрации становилось все труднее. Вернувшись из очередной поездки в родной город Душанбе на национальный курбан-байрам, Рахимбек отправил жену зазвать в гости всех соседей – как-никак праздник! Среди гостей оказалась и русская женщина Александра, которая очень обрадовалась, что Рахимбек буквально всего несколько дней назад был в ее родной Нижегородской области. Завязалась дружба, и вскоре Александра дала регистрацию по своему адресу сначала – Рахимбеку, а потом и его жене.
На постоянное место жительства в поселок Шайгино семья переехала не сразу. Сначала здесь обосновался хозяин семейства, а когда встал вопрос с его окончательным переездом, в очередной раз слово матери оказалось решающим:
— Хочешь уехать? Благословлю, но только при одном условии: ты должен забрать всю семью: жену, детей… Семья должна быть вместе!
И вновь только теперь Рахимбек понимает, насколько это было мудрое решение. Но тогда… Тогда было трудно! Переезд из одного государства в другое огромной семьей, где в то время воспитывалось уже пять сыновей и дочка – это не просто сложный период жизни. Но о трудностях в этой семье говорить не любят, здесь больше говорят о любви. Точнее, о ней не говорят, ею живут, и по-другому жизни не мыслят. А любовь здесь – во всем, она самая разная, но всегда огромная и искренняя: это и любовь к родителям, сочетающаяся с чувством беспрекословного подчинения и безграничного уважения; это и любовь к детям, к своим и чужим, к большим и маленьким; это и любовь к религии, и любовь к родине, и любовь к жизни…
О многих событиях из истории этой семьи можно писать отдельные произведения, столько тут интересного, о некоторых из них все-таки попытаюсь рассказать. Еще в Душанбе у молодой семьи один за другим рождались сыновья, а родителям так хотелось дочку. Так появилась Фатима. Мальчишки с самого начала знали, что девочку родители удочерили, но любовь к сестре от этого была только крепче. Дети повзрослели, и оказалось, что Фатима и Худойдод, третий сын в семье, давно уже воспринимают друг друга не так, как должны бы брат и сестра. Любовь, с ней ведь ничего не поделаешь! Так Фатима стала снохой в своей родной семье, но до этого родителям пришлось оформить множество документов, доказывающих, что у детей нет кровного родства, и после долгих скитаний по инстанциям их брак все-таки был зарегистрирован.
К этому времени в семье уже народились Равшан и Бахтибек, а дочку по-прежнему хотелось. Латафат дает обещание вырастить еще одну приемную дочь, уже не надеясь на то, что Аллах пошлет ей девочку. Документы на опеку Алины уже были совсем готовы, когда родители узнали о том, что ждут ребенка. Каково же было их удивление, когда на узи определили — будет дочка! В органах предложили отказаться от почти оформленной опеки, но об этом никто и слушать не хотел. Теперь Алина и Зила, которая появилась на свет чуть позже, растут вместе, они даже в первый класс вместе пошли. Кстати сказать, сейчас в семье воспитываются еще две сестры-таджички Робия и Розия, обе приемные.
— Получается, у вас десять детей? – это уже мой вопрос к хозяевам дома.
— Ну раз ты насчитала десять, значит, десять, — шутит Латафат, а Рахимбек робко и с иронией возражает:
— Может быть, все-таки одиннадцать, я всегда так думал.
Я, в свою очередь, ловлю себя на мысли, что здесь детей не считают, здесь их просто любят: родных, удочеренных, приемных – всех одинаково.
— Внуков семеро, это точно знаем, восьмого только еще ждем – уверенно заявляют счастливые дедушка и бабушка.
Смеется вместе с нами и старенькая Адолат. Пытаюсь выяснить ее возраст, и всплывает новая интересная история. По документам бабушке Адолат 83 года, но это только по документам, на самом же деле ей уже 91! Когда-то давно Адолат вышла замуж за юнца, который был намного моложе ее. Над молодым мужем все смеялись, что, мол, не мог найти себе невесту по возрасту, а он очень злился и обижался на все эти насмешки, и в один прекрасный день взял все документы жены и ушел из дома. Пришел с документами, но уже совсем другими, по которым жена сразу стала моложе на целых восемь лет!
Адолат живет в поселке Шайгино всего лишь четвертый год, приехала к детям после смерти мужа, и то не сразу.
— Если бы знала, что здесь так хорошо, приехала бы раньше, — завляет бабушка.
— Что же здесь хорошего, – спрашиваю, — в Таджикистане тепло, фрукты разные растут…
-Так дома и здесь жарко, а что на огороде не вырастим, то на базаре купим. Слава богу, купить есть на что, все кушаем.
И опять замечаю, с каким уважением и даже трепетом смотрят домочадцы на старейшего члена семьи, как ловят каждое ее слово, и уже трудно определить, кто все-таки глава огромного семейства, да и надо ли это знать. Эта маленькая ячейка общества, которая по сегодняшним нашим меркам совсем-таки не маленькая, живет как единое целое.
В этом доме с гордостью говорят о себе:
-Мы – русские. Да, наша родина не здесь, но в наших паспортах есть запись о том, что мы – граждане России. Да, мы выросли в Таджикистане, но детство наших детей прошло в поселке Шайгино, и никто из них не хочет отсюда уезжать. Да, мы носим национальную одежду, но наши дети учатся в русской школе. Да, мы – мусульмане, мы молимся вместе с татарами Аллаху, но при этом мы поем русские песни. Мы – русские, потому что воспитываем русскую девочку, одна из наших снох — тоже русская, и живем мы среди русских людей, которые давно уже стали нам родными. Иногда нам снится наш далекий теплый Таджикистан, где очень хочется побывать, но уехать совсем – нет! Мы – русские, и наше место – здесь!..
В это время в дом вбегают дети, среди которых Алина – в узбекской национальной одежде и с ярко-рыжей копной волос. Она как бы невзначай прижимается к Латафат, та гладит ее огненные волосы и что-то бормочет ей на своем, а вот на каком – не ясно!
И все-таки они русские – такой размах, такая удивительная широта души может быть только у русских!
Т. Посаженникова